Осенние праздники, изначально, надо думать, сочетавшие в себе чествования окончания уборки урожая и осеннего равноденствия, с течением столетий оказались «размыты» и разбросаны едва ли не в большей мере, нежели другие праздники годового круга. Сложно говорить о причинах такого положения дел. Возможно, она кроется в большом числе собственно церковных праздников об эту пору и счете церковного летосчисления с сентября, которое некогда усиленно вводилось на Руси.

Благодаря стараниям Гельмольда и Саксона Грамматика (XII в.) сохранились достаточно подробные описания празднования дня осеннего равноденствия в святилище Святовита на Арконе. Эти тексты достаточно хорошо известны, не будем их повторять. Многие сегодняшние последователи природной веры придерживаются при разработке урядов праздничных действ именно этих описаний.

Однако восточнославянская традиция весьма отличается от обычаев балтийских славян – по крайней мере, в данном случае (если судить по этнографии). Хотя очень похожие обряды и известны у восточных и части южных славян, они приходятся на начало нового года. Более того, до сих пор идут споры и о названии самого праздника. Дело в том, что перенос нового года сильно запутал и обряды, и песенное наследие. В названии этого раздела употреблены три наиболее распространенных имени осенних торжеств. Не настаивая ни на одном из них, мы оставляем выбор за читателями. Здесь же хотелось бы привести менее известные этнографические свидетельства об осенних праздниках и как-то упорядочить их…

Первые Осенины, они же третий (Ореховый) Спас, приходились на 1 сентября (ст. ст.). Это индиктион (церковное новолетие), Осенины, или день Семена Летопроводца (в средней полосе России). Как уже было отмечено, древнейшие следы праздника разбросаны, надо думать, потому еще, что чествование урожая может происходить в разные сроки и зависеть от широты местности.

В земледельческом календаре середину сентября называли «Осенинами» или «Оспожинками». В это время завершалась жатва, которая должна была обеспечить благосостояние на будущий год. Встреча осени отмечалась обновлением огня: старый огонь гасили и зажигали новый, который добывали ударами кремня. Есть предположение, что в языческой Руси возносили хвалу Осенине – воплощению благодатной осени, покровительнице плодородия, любви и брака. Осенину принято было встречать у воды: на берегах рек, озер. Участвовали в этом женщины. Жертвовали овсяный кисель (по сути, представляющий собою не что иное, как жидкую овсянку), овсяный же хлеб и т. п. Указывает ли использование овса, предшествовавшего в земледелии ржи и пшенице, на древность обряда, сказать сложно. Может быть… Старшая женщина стояла с овсяным караваем, возле нее пели обрядовые песни. Потом хлеб разламывали и раздавали участницам действа. Проходили подобные действа и позднее, собственно в день осеннего равноденствия. Также было принято песнями на убранном поле провожать заходящее Солнце.

Преимущественное участие в подобном обряде женщин можно истолковать и как знак близости завершения плодородной женской части года.

9 сентября. Праздник урожая, принято было чествовать Мать Землю за дарованный урожай.

Поскольку примерно в эту пору начинался сбор хмеля, который был чрезвычайно значимым священным растением: недаром Б. А. Рыбаков проводит удачную аналогию между хмелем и священным растением индоиранцев «”хома” (или сома), в котором, вероятно, следует видеть тот же хмель (древнерус. хъмель, лат. Humulus)»(Рыбаков, 1987), то на гуляньях звучат соответствующие игровые песни:

Вейся ты, хмель, перевейся,

На нашу сторонку,

Как на нашей на сторонке приволье большое!

А приволье-то большое, мужики богаты!

Что мужики-то богаты, каменны палаты!

Что каменны палаты, двери золотые,

Что маковки литые!

В середине второй декады сентября принято было избавляться от старых, отслуживших свое вещей, а также готовиться к осенним свадьбам, устраивать сговоры.

21 сентября. Вторые Осенины. По церковному календарю – Рождество Пресвятой Богородицы.

Некоторые этнологи полагают, что языческий образ плодородной матушки Осенины соединился со временем с образом Богородицы, посему обращались к ней: «Богородица Пречистая, избави от маеты, надсады, от других отведи, мое житие-бытие освети!» Именно день осеннего равноденствия считался днем окончания лета и собственно прихода осени.

Белорусы сохранили характерные названия праздника: Багач, Багатнік, Багатыр, Багатуха, Гаспожка багатая, Зельная, Другi святок, Спожка)…Собственно «богачом» называли в первую очередь лубок (род корзины) с зерном, в середину которого была вставлена свеча. Слово распространилось и на праздник. Зерно собирали с первого зажиночного снопа на каждом поле и собирали у жителей всей деревни. Свечку для Богача готовили, исполняя особые «дажынкавые» мелодии. Богач освящали, а после молебна лубок с зерном и зажженной свечой проносили по деревне. Сопровождали его все. Считалось, что он должен приносить общине, а особенно своему хранителю, удачу, достаток, здоровье. В месте хранения Богача устраивали щедрое ритуальное застолье. Богач стоял в красном углу под иконами целый год, фактически выступая в качест ве своеобразного домашнего идола, воплощения достатка и удачи.

В некоторых областях Белорусии Богач обносили вокруг стада. Это действие сопровождалось гаданиями: если после Малой Пречистой скотина спешит на поле очень рано, то и зима будет ранняя.

Этнографы указывают, что белорусы сохранили и древнейшие обычаи, проводя на Богач священнодействия в честь Даждьбога, для чего резали барана или овцу. Также делали в России. Жадничать при этом не дозволялось.

27 сентября. Третьи Осенины ныне увязаны с церковным праздником Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня. По сути перед нами – завершение осенних праздников урожая, завершение недельных торжеств в честь окончания жатвы. «Воздвиженье – осень навстречу зиме двигает».

С астрономической точки зрения праздник тесно связан с Млечным путем и Мировым древом, которым он в некотором роде является. Невидимый значительную часть северного лета, Млечный путь удивительно ярок в августе (кто из нас не любовался звездными россыпями в это время года!), но окончательно ночные зори сходят на нет после осеннего равноденствия. Ночи становятся темными. Белорусские этнографы уверенно возводят народные праздники конца сентября именно к почитанию Мирового древа, принявшего после христианизации вид креста (Беларуская мiфалогiя, 2006). Впрочем, крест был таким символом и много ранее прихода сюда новой религии. Принято совершать так называемые «крестовые обряды», так как, по поверьям, крест в эти дни обладает особенной оберегающей Силой. Поскольку в преддверии зимы это обстоятельство было весьма важно, с древности дошли обычаи вырезать кресты из дерева, составлять их из веток рябины, наносить на стены закромов, амбаров, хлевов и т. п.

Таким образом, приведенные сведения позволяют предположить, что праздники Урожая (в пору осеннего равноденствия) могли длиться не один день, судя по их обрядовой насыщенности. Скорее всего, в древнейшие времена это событие отмечали на протяжении целой недели, как происходит на Масленицу и Коляду, а также происходило до недавнего времени на Купалу. Кануны этих важнейших празднеств солнечного года и попраздния, можно сказать, уже призваны вводить человека в особое, священное время и выводить из него, возвращая к будничной обыденности.

Выделим основные обрядовые черты праздников осеннего равноденствия:

– выражение благодарности богам верхнего мира (солнечным) и земным (нижнего мира, хтоническим?) за дарованный урожай (жертва Даждьбога, Велесова бородка на дожинки и т. п.);

– почитание плодов нового урожая;

– обережные действия общего и частного свойства, принятие магических защитных мер в преддверии зимней поры;

– проводы теплого плодородного времени года, олицетворяемого или Солнцем, или птицами и т. п., поминальные действия;

– обрядовые пиршества (общинные и частные) с использованием плодов нового урожая, проходящие по достаточно строгому ритуалу;

Со вторых Осенин хозяйственная деятельность переносилась с поля в огород или в дом: начинался сбор овощей (в ярославских, костромских и вологодских источниках сохранилось название «Лукова неделя», начиная с которой только и дозволялось употреблять в пищу лук нового урожая и торговать им).

Обрядовое застолье Осенин носит скорее семейный (общинный) характер. Лишь у белорусов чествование осеннего равноденствия сохраняет более архаичные черты. Принято было варить братчинное пиво, закалывать овцу (барана), которых обычно жарили. Из муки нового урожая пекли пироги с различными начинками.

Приготовление обрядовых блюд сопровождалось сложными ритуальными действиями обережно-очистительного свойства.

По народной традиции начинались капустницы, девичьи вечеринки, когда молодежь ходила из дома в дом рубить капусту. Длились эти вечеринки две недели. Это своего рода священнодействие: капуста считалась ритуальной пищей.

В качестве примера магического действия этого времени можно упомянуть наговор на пироги. Для него следует испечь двенадцать пирожков (или медовых пряников), завязать в чистую салфетку, пойти на перекресток безлюдной улицы или в лес (опять же в безлюдное место), положить пироги на землю, приговаривая при этом:

Вот вам, двенадцать сестер,

От меня хлеб-соль,

Полноте мучить меня,

Отстаньте от меня,

Оставьте меня.

Считалось, что так можно избавиться от лихорадки (трясовицы) и других недомоганий.

Именно в эти дни, как принято думать, змеи и прочие гады вместе с птицами переселялись в мир Иной, в неведомую страну, называемую Ирий. Посему устраивали проводы их с наказом передать послание ушедшим в мир иной.

Согласно преданию, это последний день змеиной свободы: в светлое время суток змеи в последний раз греются на солнышке, а к вечеру все они (кроме ужей) должны уйти подальше от человеческого жилья и спрятаться в земляных норах до весны. В подмосковных селах и посадах верили, что уж охраняет человека от вредных (ядовитых) змей и вообще приносит пользу. Леший устраивает последний смотр перед зимой подвластным ему существам. В эти дни не рекомендуется ходить в лес.

Время третьей четверти Луны и человеческой зрелости, за которой уже начинается увядание. Близится вечер…

Дмитрий Гаврилов (Иггельд).