Но мне повезло, что я оказалась за этим забором. Он – единственное моё спасение. Отчего? Я даже этого не знаю… Но там, за забором, кто-то постоянно ходит. Я едва успеваю их заметить сквозь тонкие щели забора,  не могу их разглядеть, но их присутствие я чувствую кожей, и если сказать, что, когда они подходят к забору близко, это вызывает страх, значит не сказать ничего.

А кому я это говорю? Меня всё равно никто не слышит. Меня  ничего не связывает с  миром. Но, по крайней мере, пока я всё это произношу, мне легче. И я надеюсь, что рано или поздно все эти мысли сложатся в определённую композицию и помогут найти выход. Из этой ситуации. Потому что за забор выйти невозможно. Можно, конечно, но вряд ли я после этого смогу думать. И говорить тем более. Наверное, я успею только вскрикнуть.

Надо полить растения, которые можно есть…

С правой стороны забора живёт сосед. Он местный. Он боится меня не меньше, чем тех, кто ходит за забором. Моё появление здесь его озадачило не меньше, чем меня. Он не понимает, что я говорю, и не слышит то, что я думаю. Это странно. Но я слышу, что он думает. Из того, что он думает, я понимаю, что здесь, на этой планете, есть и безопасные места. Но не для всех. А  в этих пещерах, за забором, живут люди, которые должны отвлекать своим существованием тех, кто ходит за забором и вызывает страх, от неких избранных, что живут в безопасной части планеты. Только мне такая безопасность совершенно непонятна: если вдруг исчезнут те, которые прячутся от страха за забором, то испытывать страх придётся этим самым «избранным». Какая-то зыбкая безопасность. И эти избранные зависимы от того, живёт ли кто-нибудь ещё в пещерах. 

Но пока стоит забор, у избранных есть уверенность, что им бояться нечего. Забор когда-то был поставлен этими самыми избранными. Для тех, кто теперь за этим  забором живёт. И сосед мой уверен, что он должен быть благодарным избранным за то, что они построили для него этот забор. Почему он никак не поймёт, что его используют, что он является просто отвлекающей приманкой для тех, кто ходит за забором и надеется поживиться им при случае. Ведь, он по большому счёту брошен не просто на произвол судьбы, а буквально на съедение тем, кто ходит за забором. Но пещерные люди так привыкли жить в страхе, в недоверии друг к другу и в благодарности к избранным, что совершенно не помышляют о другой жизни! 

Конечно, пока ты сидишь за забором, они, те, кто ходит за забором, не могут до тебя дотянуться. Но если тебе вдруг захочется посмотреть, как солнце садится за горизонт, и ты позволишь себе выйти за забор, то… можно только предположить, что с тобой случиться. Мой сосед даже к забору близко не подходит… Боится. Если бы он решился, я бы его поддержала. Но он никогда не решится. И меня он до сих пор боится. Так что… не увидеть мне больше солнца, прячущегося за горизонт…

Если бы я знала, что может случиться, я бы, наверное, не боялась. Но никто конкретно не создаёт мыслеформы того самого «растерзания» их теми, кто ходит за забором, тем более они про это не говорят, просто боятся и всё. И я в результате боюсь вместе с ними.

 А я из их мыслей и рассуждений узнаю только о том, как ухаживать за съедобными растениями, как найти в пещере воду, какой камешек мыльный и тому подобное. Их не беспокоит даже то, что они видят только как солнце садится за забор. Похоже, что они понятия не имеют о том, что такое горизонт.

Иногда мне хочется подойти к калитке и открыть её. Калитки закрываются изнутри. Это создаёт ощущение, что у жильцов пещер есть выбор. То есть некая свобода. Но… это очень жестокий выбор. Они предпочитают всю жизнь бояться. Но жить. Хотя никто не может сказать, точно ли за забором ждёт смерть.

Я бы открыла калитку, но меня сдерживает ощущение, что я чего-то жду здесь. Что мне просто нужно набраться терпения. Я чувствую, что меня любят и ждут. Где-то. И поэтому мне нужно себя сохранить.  Наверное, я должна набраться какого-то опыта, чтобы найти выход. И попасть туда, где меня любят и ждут…

Ужас! Я чувствую, что кто-то ходит уже не за забором, а за моей спиной… Как мне надоело бояться! Я ненавижу этот страх! Я сейчас обернусь и посмотрю в глаза опасности, подстерёгшей меня. Наверное, забор где-то проломился, я могла не заметить этого там, где заросли… Ну, что же, будь, что будет!

Это человек. Я смотрю ему прямо в глаза. Но опасности не чувствую. Он улыбается и успокаивает меня. Он, кажется, понимает мои мысли… Хочется говорить вслух, может быть он поймёт мой язык?

- Привет! Ты кто?
- Привет. Еле нашёл тебя.
- Именно меня искал? Зачем? Разве ты меня знаешь?
- Да, - ответил человек, - не удивляйся.  Во время своего очередного астрального путешествия во сне ты допустила ошибку в координатах и оказалась здесь. Тебе нечего делать в этом пространстве. Здесь много проблем и задач, но они не твои. Я пришёл за тобой. Ты хочешь уйти отсюда?

Какие-то странные вещи говорит этот невесть откуда взявшийся человек. Хотя вокруг меня происходят вещи не менее странные, и я в этой странности живу себе и живу, время от времени покрываясь потом от страха. Разве это не странно. Так же странно… Но пока он здесь, можно хотя бы наговориться!

- Сначала скажи, чем отличается это пространство от того, где я жила раньше.
- Раньше ты жила там, где люди учатся любить. А эта планета, на которой люди учатся верить друг другу.
- А почему этого нельзя делать параллельно?
- Это и делается параллельно… Просто ты случайно застряла в одной из параллелей. 
- Я что же, совсем не умею доверять?
- Ты умеешь любить, а любовь предполагает доверие. Но, чтобы вернуться буквально на круги своя тебе всю свою любовь предстоит воплотить в доверие.
- Кому же я должна довериться?
- Мне.
- Вот так вот сразу?!
- Ты мне всегда доверяла. Ты просто сейчас не помнишь… И я скоро забуду, если ты мне не поверишь. Здесь постепенно забывается опыт других параллелей.
- Ты можешь уйти, как и пришёл! Я не держу тебя!

Человек отвернулся от меня. Мне показалось, что он хочет скрыть своё отчаяние. Чем же я его вызвала у него?

- Да. Я пытаюсь скрыть своё отчаяние. Я так же, как все, кто приходит сюда надолго, начинаю терять память и накопленный эмоциональный опыт. И если я верил тебе час назад абсолютно, то сейчас уже начинаю сомневаться. Дело в том, что отсюда можно уйти только вдвоём. При абсолютном доверии друг к другу. Когда я сюда шёл, я знал на что иду. Я смогу уйти от сюда только с тобой. И я ещё очень надеюсь, что ты мне поверишь… Иначе мне придётся также как и ты теперь , и как те, кто живёт в соседних пещерах, жить, наблюдая закат солнца только за забором… Тогда придётся всё начинать сначала. Я, так же как и ты, не могу уйти отсюда один. Только вдвоём. С тем, кому доверяешь.
- Ты хочешь сказать, что ты пожертвовал собой ради меня?
- Я люблю тебя. Там мне тоже нет жизни без твоей веры в меня…

Ой как у нас, людей, всё запутано… Я вглядывалась в лицо этого человека, пыталась найти в своей памяти хотя бы писк отголосков любви к нему… Нет, не помню. Человек, как человек: руки, ноги, голова. Неужели и я его любила?

- Ты и сейчас меня любишь, - прервал он мои размышления, - ты просто забыла здесь, как это верить, доверяться.  Ты засомневалась незаслуженно во мне ещё там, вот поэтому и застряла в этой пещере и окончательно потеряла память о доверии, а значит и любви.  Теперь будем здесь вместе ничего не помнить…
- А что нужно сделать, чтобы уйти из этих пещер?
- Ты должна полностью довериться мне.
- Я смогу?
- Ты хотя бы попробуй!

Чем жить в этих пещерах, трястись от страха и утрачивать последнюю память о горизонте, лучше погибнуть, доверившись этому незнакомцу.

- Когда человек доверяется, он думает не о гибели, а о жизни. Ты всё-таки не доверяешь мне…

Я подошла к нему близко-близко и сказала шёпотом:
- Я верю тебе. Я вместе с тобой хочу уйти туда, где меня любят…

Он взял меня за руку и подвёл к калитке. Вот сейчас он отодвинет засов…

- Это должна сделать ты.

Ну я, так я. Мы вышли за забор, держась за руки. И тут же я услышала, что кто-то из тех, кто ходит за забором, кинулся к нам. Я хоть и в страхе, но в доверии прижалась к своему путнику и вдруг почувствовала, что я стала с ним одним целым. 

Мы убегали от обыкновенного тигра. Но мы перестали быть двумя людьми. Я чувствовала себя задней ногой какой-то быстроногой лани. Копытом била в морду зверя, охотившегося за нами, и стремительно поднималась по каменистым склонам на кручу. На самой вершине мы остановились и снова стали людьми. Тигр отстал и недовольно урчал где-то в зарослях. Мы стояли на высоком берегу полноводной реки.  Краем глаза я увидела большую хищную птицу, которая камнем падала на нас. Испугавшись, я снова прижалась к своему спасителю и мы вместе спрыгнули с крутого берега в реку. 

Я же не умею плавать!

Но тут я почувствовала себя хвостом рыбы, которая без труда осилила заплыв поперёк этой большой реки. И этой рыбой были мы. Мы вместе.
- Эта река называется Лета, - сказал ты, выходя на золотистый от шёлкового песка берег. 

Ты упал на этот песок как говорят с чувством выполненного долга. Я присела рядом и стала смотреть на тебя, пытаясь понять, что же произошло со мной, как же я могла забыть о том, что я люблю тебя? Как я позволила себе усомниться в тебе, любимый мой?! Одно маленькое сомнение и я уже в грязной холодной пещере за жутким забором в глухом и диком лесу недоверия… 

Спасибо тебе за то, что ты продолжал в меня верить даже тогда, когда я почти привыкла к этой ужасной пещере…

Наступал закат. Я положила голову на твою грудь, чтобы испытать блаженство от прикосновения к тебе и к этому замечательному миру, в котором мы живём с тобой вместе. Красное солнце кипело на краю горизонта, прощаясь с нами до утра. Без него я смогу прожить до утра. А без тебя – нет.