К ВОПРОСУ О СВОБОДЕ

К ВОПРОСУ О СВОБОДЕ
Автор Атархат

I. Предварительная часть

Свобода. Одним этим словом сказано очень много. Так много, что даже непросто разбраться сразу, что же именно подразумевается под этим понятием в каждом конкретном случае. Обязательно найдётся тот, кто скажет: «Что здесь непонятного? Свобода — она свобода и есть. Ну, это же ведь свобода!». Однако подходить к определению свободы подобным образом — это то же самое, что утверждать, будто добро и зло не нуждаются в определениях, и добро — это просто добро, а зло — это просто зло. Конечно, можно согласиться с тем, что это так и есть, — но на ином уровне осознания понятий, нежели чем человеческий. Скажем, в христианской традиции Бог, создавший мир, точно знает, что для мира хорошо, а что — плохо: ведь ему-то, Богу, доподлинно известно, что полезно для его творения, а что губительно. Таким образом, Бог не нуждается в определениях: он просто знает, что и как. То же самое в пантеистических учениях, где Бога-творца заменяет Природа: она точно так же знает, что и как. В случае же человека неконкретное определение добра и зла (добро — это просто добро, а зло — это просто зло) является основанием и возможностью для того, чтобы при необходимости придавать этим понятиям какое угодно значение, — иначе говоря, подгонять их под свои мнения и потребности. 

Это — заранее одобренное право на любое действие, любой поступок; это — мораль, утратившая определённую и постоянную точку отсчёта, утратившая онтологические критерии; другими словами, это — отсутствие морали. То же самое и в отношении свободы, — с той разницей, что её степени и проявления находятся уже в рамках системы определений «добро-зло». Отсутствие у понятия «свобода» определения, физических, моральных и психологических критериев превращает его… во что угодно, по желанию того, кто исповедует такой подход к нему. И именно это во многих случаях оказывается в представлениях о свободе самым соблазнительным моментом. Этот соблазнительный момент имеет вполне чёткое терминологическое определение: «вседозволенность».

На самом деле вопрос о свободе достаточно сложен. Чтобы иметь возможность рассмотреть его более-менее конкретно, придётся разбить его на ряд вопросов, относящихся к разным аспектам понятия «свобода». Это онтологический аспект, физический, моральный и психологический. Далее я буду рассматривать их именно в таком порядке. Для того, чтобы читателю была понятна мировоззренческая основа моих рассуждений, уточню, что сам я являюсь приверженцем пантеистического взгляда на мир.

II. Онтологический аспект свободы

Онтологический аспект проблемы заключается, по сути, только в одном вопросе: существует ли в Природе такое понятие, как «свобода»?
Если в теистических системах мира Бог устанавливает пределы свободы для своих созданий, сам оставаясь вне этих рамок, то Природа творит сама в себе, одновременно являясь и творцом, и его творением. Это значит, что она устанавливает пределы свободы для самой себя как каждой своей частицы в отдельности и как единой совокупности таких частиц. Она — саморазвивающаяся система, имеющая заданную надсистемой (той Вселенной, частью которой является наша Вселенная) цель и заданные ею же основные принципы развития (Великие Начала). Она строит модель своего развития в соответствии с этой целью и этими принципами, но в своих собственных внутренних условиях, — т.е. выбирает наиболее для неё эффективный и надёжный путь развития. Её можно сравнить с живым компьютером, который, исходя из поставленной задачи и известных основных принципов работы, сам разрабатывает для себя программу функционирования, и при этом сам же проектирует и производит для себя необходимые комплектующие. 

В такой системе всё работает отлаженно и чётко: известны основания и цель каждого действия, известен наилучший вариант и способ произведения этого действия, известно, в какие сроки должно быть совершено это действие и как оно соотносится с каждым другим действием в пределах данной системы. Даже малейшее отступление от «программы» непозволительно, поскольку оно нарушило бы функционирование системы в целом и привело бы к её распаду. Из этого с неизбежностью следует вывод: такого понятия, как «свобода», в Природе не существует. Но в то же время не существует и несвободы, поскольку Природа управляет собой сама. Понятие «свобода» в Природе замещено понятием «необходимость». Вся Природа в целом и каждая её частица в отдельности следуют необходимости, от точного следования которой зависит само их существование. Цель Природы — существовать и развиваться; в её «механизме» всё находится на своих местах и делает своё дело наилучшим образом.

Следует задаться вопросом: в данном случае отсутствие свободы является добром или злом? Ответ однозначен: оно является добром. Система нормально функционирует, продвигается к цели, для достижения которой и была предназначена изначально; любое отступление от этого стало бы сбоем, могущим привести к гибели системы, — иначе говоря, оно было бы злом. Свобода в Природе просто не нужна; она в ней не предусмотрена. Частицы Природы не способны осознать саму идею свободы, дающей возможность отступить от исполнения своих функций, — ведь такое отступление привело бы к гибели системы и, следовательно, оказалось бы злом. Выбор же между добром и злом есть выбор моральный, доступный существам уровня человека. Элементы, составляющие Природу как систему, в рамках которой мы существуем, не предназначены для того, чтобы совершать моральный выбор; их время для этого ещё придёт, — а пока они являются составляющими среды, в которой обитают сами и в которой обитают существа, способные совершать моральный выбор.
Порождение таких существ является одной из важнейших промежуточных целей Природы в процессе её эволюции. 

Без появления таких существ («осознающих») и без совершения ими морального выбора эволюция вообще невозможна. Поэтому всё, что существует в Природе, в своё время достигнет такого уровня и обретёт способность и возможность выбирать. Пока же не осознающие частицы Природы в такой способности и возможности просто не нуждаются. Они не нуждаются в свободе. Их роль в эволюции иная. Галактики формируются согласно определённым закономерностям; планеты обращаются вокруг своих звёзд по определённым орбитам; ветер дует в соответствии с метеорологическими условиями, формирующимися в соответствии с климатическими закономерностями планеты; поведение животных основано на инстинктах, наличие и способность к проявлению которых является плодом длительного эволюционного процесса. Всему этому свобода не нужна. Она есть эволюционный фактор, имеющий моральный смысл и напрямую зависящий от наличия разума, способного осознавать и являющегося, в свою очередь, продуктом эволюции. Эволюция создаёт осознающие существа, без морального выбора которых её дальнейшее успешное движение невозможно. Итак, свобода есть эволюционный фактор, и её наличие (а значит — и сама постановка вопроса о том, является ли добром или злом отсутствие свободы) актуально только для существ, достигших определённого уровня развития. В нашем случае — для человека.

III. Физический аспект свободы

В простейшей своей ипостаси свобода ограничена физическими факторами: физическими возможностями человеческого тела и физическими условиями окружающей среды. Одно это уже способно нанести сокрушительный удар по концепции «абсолютной свободы». Нет и не может быть абсолютной свободы там, где что-то остаётся физически невозможным. Когда есть желание сделать что-то, а возможности нет, то о какой полной свободе личности может идти речь? Невозможно сделать шаг и оказаться на другом континенте, хотя бы этого и безумно хотелось. Невозможно выжить при абсолютном нуле или при температуре, естественной для поверхности Солнца. Нельзя даже сорвать с высокой ветки яблоко, не применив хотя бы простейшего подсобного приспособления. Таким образом, физическая свобода имеет даже две степени ограничения: задачи, которые нельзя выполнить без применения существующих для этих целей технических средств, и задачи, для выполнения которых технических средств не существует. К первой степени ограничения примыкают также финансовые проблемы. Если нет денег на реализацию какой-либо задачи через технические средства или через оплату услуг других людей, то эта задача превращается в невыполнимую.

Физическое ограничение свободы имеет и практическую сторону, и моральную. Сколько добрых и полезных дел остаются несовершёнными потому, что для их свершения требуются действия, которые оказываются физически невозможными! Начиная от помощи попавшему в беду человеку и заканчивая счастьем всего мира. Однако в то же время физические ограничения свободы мешают и проявлениям негативной стороны человеческой натуры. Немало зла остаётся несовершённым по той же причине, которая не позволяет свободно вершиться добру: по причине ограниченных возможностей. Эти ограничения кому-то не позволяют спасти человека, а кому-то не позволяют убить человека. Впрочем, следует признать, что в то время как средство осчастливить всё человечество пока ещё не изобретено, уже имеются верные способы его уничтожить. Разрушать всегда легче, чем созидать: здесь мы видим яркий этому пример. В моральном же плане немало людей не стали преступниками только по причине отсутствия физической возможности совершить преступление. И это важно опять же для физического аспекта их жизни, — в смысле избежания попадания в условия тюремного ограничения свободы. 

Моральный аспект здесь имеет значение более для закона и общества, чем для самого потенциального преступника, — ведь человек, способный на преступление, по сути, уже морально пал, и физическая невозможность совершить это преступление важнее для того, против кого это преступление могло бы быть направлено. Иначе говоря, невозможность совершить зло сама по себе не делает человека лучше. Разве что чисто психологически такой субъект не совершит того, что превратило бы для него преступление в норму поведения, и, таким образом, у него — опять же чисто психологически — останется больше шансов в будущем измениться в лучшую сторону. Точно так же физическая невозможность совершить добро не делает человека хуже. Здесь тоже важнее всего само стремление. Если кто-то желает добра, то он может стать от этого только лучше, — вне зависимости от того, удалось ли ему осуществить своё желание или нет.
Итак, физический аспект перечёркивает возможность относиться к полной свободе личности как к чему-то реальному. При этом он актуальнее для деятельности человека, нежели чем для формирования его внутреннего мира, в котором и лежат истоки стремлений и поступков.

IV. Моральный аспект свободы

Моральная сторона вопроса гораздо более глубока и сложна. Прежде всего следует отметить, что здесь возможны три «точки отсчёта»: свобода с точки зрения естественности (ведь человек тоже является частицей Природы), свобода с точки зрения общества и свобода с точки зрения индивидуума.

В Природе, как уже было сказано, понятия свободы не существует за ненадобностью. В ней всё решает необходимость. Человек же и подобные ему существа стоят на том уровне развития, когда становится возможным осознание выбора — следовать ли необходимости или отвергать её. Конечно, необходимость эта актуальна для человека не меньше, чем для других частиц Природы. Поэтому появление свободы значит ещё и появление возможности поступать неправильно, противоестественно, иначе говоря — вершить зло. В этом заключается суть моральной эволюции: из добра и зла нужно избрать добро и научиться идти по его пути. Более примитивные частицы Природы избавлены от необходимости делать выбор. Они всегда поступают правильно. С одной стороны, они не вершат зла; с другой же бездумное следование естественности ограничивает возможности их развития. В результате моральной эволюции человек должен научиться жить так же естественно, как живёт, например, камень или животное, — но научиться этому сознательно. 

Сказанное отнюдь не значит, что жизнь человека должна иметь примитивность животного уровня; здесь имеется в виду естественность поступков и их мотивации при абсолютно иных условиях жизни. Интересы человека и его возможности простираются гораздо дальше интересов и возможностей животного; но основания и мотивации этих интересов и способы их воплощения в жизнь должны быть естественными, — то есть основанными на тех естественных законах и принципах, по которым живёт Природа. Не требует доказательств тот факт, что возможности человека гораздо шире возможностей того же животного; это значит, что человек может вершить благо сознательно и более эффективно, тем самым в гораздо большей степени содействуя успешной эволюции Вселенной. Но за столь широкие возможности в вершении блага мы платим возможностью заблуждений и неправильного выбора, иначе говоря — возможностью оказаться вершителями зла. Природа имеет естественные представления о морали: с её точки зрения морально то, что хорошо и полезно для неё в целом и для каждой из её частиц в отдельности. Хорошо же для неё то, что содействует её успешной эволюции как системы, являющейся совокупностью подсистем и составляющих их частиц. Другими словами, с точки зрения Природы хорошо (а значит — морально) то, что естественно. Нарушение естественных законов с точки зрения Природы аморально. Это — зло. И возможностью вершить зло обладают как раз самые высокоразвитые её порождения. Такова оборотная сторона эволюционных преимуществ.

Вопрос о том, совершает ли он аморальные поступки с точки зрения Природы, волнует далеко не каждого. А ведь Природа создала человека для своих целей, которые в то же время являются и целями его самого как частицы Природы. На самом деле именно она и является тем беспристрастным и безошибочным судьёй, который судит каждый наш поступок. Об этом принято забывать. Так человек забывает самое своё предназначение. Безусловно, это отнюдь не способствует успешному исполнению упомянутого предназначения; это помогает пойти скорее по неверному пути, чем по верному и должному. Люди привыкли считать, что только человек может судить о поступках человека; Природа как реальный фактор, определяющий моральность или аморальность того или иного поступка, в расчёт не принимается. Это значит, что человек преступен перед Природой, — перед той высшей инстанцией, которая создала его самого и дала ему цель существования. Он преступен даже уже тем, что не принимает в расчёт возможности преступления перед Природой. Некоторые, правда, понимают это, и пытаются хотя бы как-то помочь это понять другим. Но даже они, вероятнее всего, при этом воспринимают Природу как бездумную «среду обитания», неспособную иметь какие-то понятия о морали. А между тем именно она и является тем судьёй, который имеет большее право судить человека, чем сам человек, и способен делать это безошибочно, в отличие от последнего.
Общественные понятия о свободе с точки зрения морали в общем заключаются в том, что свободу должны ограничивать рамки общественной пользы или хотя бы ненанесения вреда и ущерба общественным интересам. Общество — система, во многом похожая на Природу: у него также есть частицы, из которых оно состоит (различные общественные институты, формации и отдельные индивидуумы), и законы, по которым оно функционирует как система и совокупность подсистем. Разница в том, что, в отличие от Природы, общество не есть система, изначально функционирующая по правильным, естественным законам. 

Эти законы устанавливаются людьми, которые способны заблуждаться и принимать неестественное за естественное. Конечно, в формировании общества, социума есть и доля проявления естественных принципов; но всё же преобладают принципы, устанавливаемые сознательно группами лиц или отдельными лицами. Это значит, что принципы и законы, по которым формируется и живёт общество, далеко не всегда бывают естественными по отношению к Природным принципам и законам, и могут им противоречить. Следовательно, преступным по отношению к Природе может быть не только отдельный человек, но и различные человеческие сообщества и общественные институты, и даже всё общество в целом. Но общество считает законы своей жизни правильными и естественными. Здесь уже имеет смысл провести разделение между историческими этапами развития общества и его региональными формациями. Каждая культура (как и каждое время) имеет свои представления о морали. Есть некоторые элементы, которые являются общими для всех времён и культур; но даже эти элементы варьируются в определённых пределах. И каждая культура устанавливает для людей те пределы свободы, которые представляются ей допустимыми с точки зрения её морали. Общество оберегает свои установления. Аморальным считается то, что нарушает их. С этой позиции и устанавливаются пределы для свободы индивидуума.

В разных культурах имеют место различные обычаи и законы. Нередко обычаи и законы одной культуры противоречат обычаям и законам другой культуры. Таких противоречий множество. Это значит, что все обычаи и законы всех культур не могут быть одинаково естественными и правильными с точки зрения Природы. Разные культуры считают естественными совершенно противоположные вещи. Простым примером могут служить моногамия у христиан и полигамия у мусульман. Есть и более яркие примеры. Скажем, в современном мире любая культура осуждает детоубийство; в прошлом же существовали культуры, не запрещавшие его в определённых ситуациях. Другой пример. Сейчас одним из самых тяжких преступлений считается каннибализм; в прошлом же, у племён, стоявших на первобытном уровне развития, он часто был в порядке вещей. Из этого видно, что моральные каноны общества относительны. Причина такой относительности в том, что эти каноны имеют в своей основе практическую необходимость, осмысленную с точки зрения более или менее превратных представлений о естественности. Мало кто понимает необходимости Природы и роль человека в ней. Из непонимания проистекают многочисленные заблуждения, нередко со временем превращающиеся в законы, «освящённые» санкцией государства. Но мы видим, что в одном месте карают за то, что в другом месте не запрещено и даже поощряется. Мораль общества (обществ, культур) относительна, поскольку не имеет под собой постоянной основы. Мнение человека непостоянно, и далеко не всегда правильно обосновано, — в отличие от законов Природы. Поэтому и рамки свободы в этом отношении являются достаточно зыбкими. Общество, определённая культура, живущая по своим законам и понятиям, не желает, чтобы этим законам и понятиям противоречили. В этом она видит угрозу самому своему существованию (что, в общем, недалеко от истины). И именно этим ограничивается свобода отдельных индивидуумов, живущих на территории распространения данной культуры. Общество просто хочет выжить, — и оно ведёт постоянную внутреннюю войну с нарушителями его законов. То же самое относится и к столкновениям культур. Каждая из них защищает своё понимание мира и человека.

Между тем человек далеко не всегда бывает согласен с представлениями общества о нём, о том, что хорошо для него, конкретного индивидуума, и о том, как ему, конкретному индивидууму, следует жить. Конечно, каждая культура слагается из людей, являющихся её носителями; однако это отнюдь не значит, что абсолютно все склонны всегда и во всём придерживаться её установлений. Всегда есть несогласные, желающие что-то изменить, желающие иметь право выйти за установленные рамки. Человеку в общем свойственно хотеть того, на что он не имеет права или что не принято в той культуре, частью которой он является. Эти желания могут быть самыми разными, — от безобидных до преступных. Но даже безобидные желания и порождённые ими поступки могут квалифицироваться как преступления только потому, что противоречат моральным нормам определённой культуры. Например, убийство считается преступлением практически везде, а употребление в пищу свинины или говядины, само по себе безобидное, считается в известных культурах преступлением против морали. Общество ограничивает индивидуума массой правил и условностей, — от установлений закона (т.е. юридических) до установлений религиозных (которые тоже могут быть санкционированы юридически) и этических, основанных на простой традиции. Однако человек, как существо мыслящее и способное отвечать за свои действия, желает быть более свободным, чем ему позволяет общество. Он полагает (и совершенно обоснованно), что он сам имеет право решать, что для него лучше. Его могут не устраивать традиции и законы, — как светские, так и религиозные, — по той причине, что они являются продуктами решений других людей. Проще говоря, ему неприятно выполнять установления, которые избрал для себя не он сам.

Такая позиция может проявляться в диапазоне от молчаливой досады и затаённого недовольства до открытого бунтарства. При этом бунтарь зачастую имеет в виду не изменение довлеющего над людьми общественного строя, а свою личную свободу. Недовольство существующим строем в этом случае есть, вероятно, одно из проявлений желания защититься. Запрещение чего-то, что человеку представляется желательным или необходимым, воспринимается им как проявление по отношению к нему агрессии со стороны общества (государства, религии и т.д.). Как уже было сказано, расхождения во взглядах между человеком и обществом могут касаться самых безобидных предметов; но бывает и так, что человек воспринимает как агрессию по отношению к нему установления всеобщей морали, актуальной для большинства или даже для всех культур. Это значит, что некоторые индивидуумы могут быть недовольны, например, запретом на убийство. Является ли такой человек потенциальным убийцей? Не обязательно. Может быть, у него никогда и не возникнет желания убить. Но уже сам запрет воспринимается как покушение на свободу, а следовательно — как акт агрессии против личности.

В отличие от животного, не нуждающегося в осознанной свободе, человек нуждается в ней. Более того: она является одним из коренных факторов его развития как осознающей личности. Она естественна для человека. Он это знает и понимает, или, по крайней мере, чувствует. Даже тот, кто вследствие невысокого интеллекта или других причин неспособен обосновать своё право быть свободным с позиций философии или этики, всё равно хочет свободы и так или иначе её добивается, — открыто или подсознательно, совершая поступки, которые иногда и сам не может объяснить. Стремление к свободе заложено в человеке на уровне инстинкта; оно естественно для его эволюционного уровня в той же степени, как и инстинкт познания. Поэтому он всегда хочет устанавливать для себя границы морали, — а значит, и границы свободы, — самостоятельно. С точки зрения политики это стремление должно находить удовлетворение в принципах демократии. И действительно, как новинка после зажатости в более жёстких рамках — например, феодальных, или при диктатуре — она может на первых порах удовлетворить стремление людей быть свободными. Но даже демократия не позволяет индивидууму пользоваться той степенью свободы, какой ему хотелось бы пользоваться. Там, где решает большинство, всегда остаётся ущемлённое меньшинство. К тому же, выбор из чего бы то ни было — личностей, политических программ, законопроектов и прочего — всегда ограничен. Демократия смягчает ощущение несвободы, но не ликвидирует его. Люди настолько разные, желания и стремления каждого и их сочетания настолько своеобразны, взгляды каждого как комбинации понятий и представлений настолько уникальны, что, по сути, каждый человек сам по себе является как бы отдельным миром, маленьким государством, которое, естественно, хочет независимости и права самоопределения в жизни.

V. Психологический аспект свободы

Стремление к свободе — это, прежде всего, фактор психологический. Человек стремится устанавливать для себя моральные рамки самостоятельно; это проявляется, как уже было сказано, на уровне инстинкта. Но всякий инстинкт имеет естественные пределы. Инстинкт свободы тоже имеет их; однако нередко случается так, что человек забывает об этих пределах или, вернее будет сказать, перестаёт воспринимать их. Стремление к свободе настолько важно для человека и, вследствие этого, настолько сильно, что человек часто абсолютизирует его. В особенности он склонен к этому в условиях сильного ограничения свободы. Он стремится к тому, чего ему не хватает, — и это может превратиться в патологию. Следует признать, впрочем, что и наличие широких свобод может породить такую же патологию. Свободы всё время кажется мало, её всегда недостаточно; и поиск новых проявлений личной свободы может привести к преступлению. Однако преступление, по сути, ещё не является самой патологией. Патологией является неспособность обуздать себя и удержаться от аморальных или преступных действий. Здесь я разделяю обдуманное или хотя бы внутренне обоснованное с точки зрения личного мировоззрения действие и действие неподконтрольное тому, кто его совершает. Так само наличие ограничений для личной свободы может спровоцировать психически неустойчивого человека на поступки, которые, не будь этого ограничения, показались бы ему самому ненормальными и совершенно недопустимыми.

С одной стороны, стремление к свободе совершенно естественно. С другой стороны, оно, как и всё, что естественно, может выйти за рамки естественности и приобрести противоестественные формы. Для человека естественно решать самому, что морально, а что нет. Но в неутолимой жажде свободы кроется своего рода ослепление, — когда перестаёшь понимать, что мораль вообще имеет какие-то рамки. Например, естественно — и поэтому морально — не чинить насилия над другим человеком, тем более — не лишать его жизни. Но тот, кто в таком ослеплении безумно жаждет свободы, часто бывает уже неспособен это понимать. Так естественное превращается в противоестественное. При этом такой одержимый идеей свободы человек может отнюдь не выглядеть ненормальным. Он может даже развивать некие мировоззренческие концепции, провозглашающие отсутствие для свободы каких бы то ни было законодательных и моральных рамок, находя для этих

0
3034
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...

Толкование сновидений

Рекомендуем к прочтению

Уединитесь, выключите свет и зажгите свечу (если есть возможность, хотя и не обязательно, просто свет свечи располагает ко входу в изменённое состояние сознания). Садьте в кресло, на стул или куда хотите. Однажды я работал при ярком свете трёх 150 ва...
0
Один очень уважаемый мной человек однажды мне сказал: «Никогда не оправдывайся!» И только спустя время я начал понимать смысл этого выражения. В оправдании нуждается только слабый и неуверенный в себе человек. Ведь если разобраться,...
0
На пути к самому себе главное понять, что мое бесценное воплощение в этом физическом теле есть чудный дар Высшей Природы. Важно не потерять ни одного мгновения, на бездумное разбазаривание своей жизни. Только я контролирую свою жизнь, а не другие лю...
0
Под куражом понимается состояние внутренней свободы и полной раскрепощённости. В такие минуты человек преображается. Он становится смелым, дерзким, иногда до неприличия откровенным в своих поступках и вызывает у окружающих разную реакцию. Кто-то хохо...
0