Логотерапия
Общественный блог
Логотерапия
http://samopoznanie.ru/schools/logoterapiya/
Что такое логотерапия?
Основанная Виктором Франклом, эта школа психотерапии занимается поисками цели и смысла человеческого существования. Представляя собой сложную совокупность философских, медицинских и психоаналитических знаний, логотерапия ставит перед человеком задачу осознания своего персонального предназначения.
Однажды Виктора Франкла спросили, чем логотерапия отличается от психоанализа. Он пошутил, что во время психоанализа пациент лежит на кушетке и говорит о тех вещах, о которых не принято говорить; во время же логотерапии пациент сидит на стуле и внимает тем вещам, которые не принято выслушивать.
Поиск смысла
Если Зигмунд Фрейд возводил во главу угла стремление к удовольствию, а Альфред Адлер — стремление к власти, то Виктор Франкл постулировал для каждого отдельно взятого индивидуума стремление узнать, в чём же состоит его личный смысл существования. Логотерапия как метод заявляет, что воля к смыслу (которая отсылает нас к «воле к власти» Ницше) есть неотъемлемый атрибут каждого из нас.
Чем здоровый человек отличается от невротика? Цель каждого здорового человека — поиск своего истинного предназначения. Учёные считают, что так или иначе, все из нас когда-либо задумывались, зачем и почему мы живём в этом месте в это время. Принципы логотерапии утверждают, что цель личности вовсе не в пребывании в состоянии неизменного равновесия, но, напротив, в вечном поиске вариантов реализации личного смысла жизни. Напротив, невротик стремится избежать осознания своих жизненных целей и задач. Поиски смысла жизни не всегда связаны с болезнью, напротив, игнорирование этих поисков и закрывание глаз на них чревато возникновением различных внутренних конфликтов.
Анализ души
Один из методов логотерапии — это логоанализ. «Логос» в переводе с греческого расшифровывается как «смысл» или «дух». Логоанализ ставит целью расширить поле сознания пациента и стимулировать его творческое воображение — чтобы найти внутри себя ответы на поставленные вопросы. В ходе логоанализа клиенту предлагается произвести оценку отдельных этапов своей жизни — и обсудить их вместе с логотерапевтом.
Посредством метода логоанализа человек может достичь духовного инсайта и заново переоткрыть для себя значимые жизненные составляющие. Благодаря логотерапии индивидуум способен вникнуть в глубинный смысл любви, постичь смысл страдания, и насытить свою душу, алчущую ответа на вопрос, в чём же состоит смысл жизни.
Задача логотерапевта — не выписывать пациенту горы таблеток, но, напротив, быть его проводником по минотавровому лабиринту экзистенциального страдания. Чтобы избежать экзистенциального вакуума, заполонившего наши сердца и души в XXI веке, необходимо тщательно исследовать свои внутренние потребности и осознать ответственность за свою жизнь. Как писала в своё время Магда Арнольд, любая терапия должна быть в той или иной степени также логотерапией. Ведь, в конечном итоге, все мы живём для того, чтобы наполнить свою жизнь каким-то внутренним содержанием.
Читайте далее: http://samopoznanie.ru/schools/logoterapiya/ — Логотерапия — это… Самопознание.ру
http://psylist.net/psytera/00136.htm
Основателем логотерапии (от греческого «Logos» – слово и «terapia» – забота, уход, лечение) является В. Франкл.
В данном направлении рассматривается смысл человеческого существования и осуществляется поиск этого смысла. Согласно взглядам Франкла стремление человека к поиску и реализации смысла жизни является врожденной мотивационной тенденцией, присущей всем людям, и основным двигателем поведения и развития личности. Франкл считал «стремление к смыслу» противоположным «стремлению к удовольствиям»: «Человеку требуется не состояние равновесия, покоя, а борьба за какую-либо цель, достойную его».
Однако человеческое стремление к реализации смысла жизни может быть фрустрировано, и эта экзистенциальная фрустрация способна привести к неврозу.
В. Франкл считает человека творцом, всю жизнь созидающим свою духовность. Человеческие поступки он делит на три типа:
1 Способствующие созиданию духовной личности.
2 Разрушающие духовность.
3 Безразличные по отношению к духовности. Человек несет ответственность за свои поступки. Уход от ответственности также является поступком, за который человек расплачивается. Человек всегда свободен в выборе своих поступков, в принятии решения, но только в случае выбора созидающего поступка реализуется смысл жизни.
Созидающие поступки направлены на поиск ценностей творчества, переживания и отношения. Для каждого человека эти ценности уникальны, конкретны и неповторимы, поэтому человек в поисках смысла жизни ищет и находит свою область, в которой он реализует себя и строит свою личность.
Если у человека возникает состояние потери смысла жизни, В. Франки рекомендует понять и почувствовать уникальность и неповторимость собственной личности. Обретя самоценность, ценность окружающих людей и мира, в котором он живет, человек обретает уверенность в себе, своей полноценности, нужности, т.е. смысл существования. Жизнь человека не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах – смысл жизни всегда может быть найден.
В основе подхода к личности В. Франкла три основные понятия: «свобода воли», «воля к смыслу» и «смысл жизни». По В. Франклу, вопрос о смысле жизни естествен для современного нормального человека. И именно то, что человек не стремится к его обретению, не видит путей, к этому ведущих, выступает основной причиной психологических трудностей и негативных переживаний типа ощущения бессмысленности, никчемности жизни. Главным препятствием оказывается центрация человека на самом себе, неумение выйти за пределы себя, к другому человеку или к смыслу.
Смысл, по В. Франклу, существует объективно в каждом моменте жизни, в том числе и в самом трагическом. Психолог не может дать человеку этот смысл, у каждого он свой. Но психолог в силах помочь клиенту его осознать. Как правило, потеря смысла жизни происходит при сильных психотравмирующих событиях: гибели близких людей, участии в военных действиях и т.д.
Следовательно, задачей логотерапии выступает помощь человеку в обретении смысла жизни. Уникальный смысл жизни (или обобщенные ценности, которые выполняют ту же функцию) может быть найден человеком в одной из трех сфер:
творчестве;
эмоциональных переживаниях;
сознательном принятии тех обстоятельств, которые человек не в состоянии изменить.
Ценности – это смысловые универсалии, являющиеся результатом обобщения типичных ситуаций в жизни общества.
Из трех групп ценностей – творчество, переживания и отношения – приоритет принадлежит ценностям творчества. В ценностях переживания Франкл особенно выделяет любовь как переживание, имеющее наибольший смысловой потенциал.
Центральной в концепции В. Франкла является проблема ответственности. Человек свободен в своем выборе смысла, но, найдя его, он несет ответственность за осуществление своего уникального смысла. Свобода превалирует над необходимостью.
Выход за свои пределы В. Франкл обозначает понятием самотрансценденции и считает самоактуализацию лишь одним из моментов самотрансценденции.
Самотрансценденция и способность к самоотстранению – центральные понятия в логотерапии.
Франкл следующим образом описывает механизм образования патологической реакции страха: у человека появляются страх перед каким-либо явлением (сердечный приступ, инфаркт, онкозаболевания и т.д.), реакция ожидания – страх, что это явление или состояние наступит. Могут проявиться отдельные симптомы ожидаемого состояния, что усиливает страх, и круг напряжения замыкается: страх ожидания события становится сильнее, чем опасения, непосредственно связанные с событием. На свой страх человек начинает реагировать бегством от действительности (от жизни).
В сложившейся ситуации Франкл предлагает использовать самоотстранение. Наиболее ярко способность к самоотстранению проявляется в юморе. Юмор позволяет дистанцироваться от чего угодно (в том числе и от самого себя) и тем самым обрести контроль над собой и ситуацией.
Страх является биологической реакцией, позволяющей избегать тех ситуаций, которые представляются опасными. Если человек будет сам активно искать эти ситуации, то он научится действовать «мимо» страха, и страх постепенно исчезнет, как бы «атрофируется от безделья».
Отсюда вытекают основные положения логотерапии:
• Человек не может нормально жить, если его жизнь становится бессмысленной, он теряет покой до тех пор, пока вновь не обретет цель и смысл своей жизни. • Смысл жизни не может быть дан человеку извне, предложен или навязан. Он должен найти его вполне самостоятельно.
Техники
Для того чтобы помочь человеку в решении его проблемах, Франкл предлагает два основных метода:
метод дерефлексии;
метод парадоксальной интенции (СНОСКА: Интенция – намерение).
Метод дерефлексии означает снятие излишнего самоконтроля, размышление о собственных сложностях – то, что в обиходе называют самокопанием. Так, в ряде исследований было показано, что современная молодежь в большей степени страдает от мысли о том, что у нее есть комплексы, чем от самих комплексов.
Метод парадоксальной интенции предполагает, что психолог вдохновляет клиента именно на то, чего тот старается избежать. При этом активно используются различные проявления юмора.
В. Франкл считает юмор формой свободы, аналогично тому, как в экстремальной ситуации формой свободы является героическое поведение. Собственный опыт В. Франкла в качестве заключенного концентрационного лагеря подтверждает правомерность его позиций. Именно там В. Франкл убедился, что даже в нечеловеческих условиях возможно оставаться человеком, возвышаться над обстоятельствами. Для этого нужно сохранять смысл жизни. Свой опыт он описал в книге «Психолог в концлагере» (1946). В концентрационном лагере в большей степени были способны к выживанию те люди, у которых была задача, ожидавшая своего решения и воплощения. Когда Франкла забрали в Освенцим, у него конфисковали почти готовую к публикации рукопись, и «только глубокое стремление написать эту рукопись заново помогло выдержать зверства лагерной жизни».
Метод парадоксальной интенции используется в коррекционной работе со страхами. Например, если человек испытывает страх закрытых помещений, ему предлагается заставить себя находиться в таком помещении. И в результате длительного нахождения, как правило, страх исчезает, а человек обретает уверенность в себе, перестает бояться того, чего раньше избегал.
В логотерапии также используются следующие приемы персональное осмысление жизни; «сократовский диалог».
Персональное осмысление жизни.
Прием заключается в том, чтобы человеку, утратившему смысл жизни, сказать, показать, что он нужен другому человеку, что жизнь без него теряет для этого человека смысл. Для матери, потерявшей взрослого ребенка, смыслом жизни может стать воспитание внуков. Женщина, потерявшая ребенка в результате онкозаболевания, учреждает благотворительный фонд и находит смысл жизни в том, что помогает другим матерям, оказавшимся в подобной ситуации. Таким образом, смысл своей жизни человек приобретает через осознание того, что он нужен и полезен другим, близким ему людям. Это один из способов превращения жизни, лишенной смысла, в осмысленную, осознание своей уникальности, незаменимости, по крайне мере, хотя бы еще для одного человека. Человек может найти смысл своей жизни в творчестве, в том, что он делает добро для других, в поисках истины, в общении с другим человеком. Самое главное, чтобы он мог получать удовлетворение от всех этих дел и видов деятельности. По Франклу, проблема заключается не в том, в каком положении оказался человек, а в том, как он относится к своему положению.
«Сократовский диалог». Задача данного приема – вовлечение клиента в сотрудничество и расширение сферы его сознания. «Сократовский диалог» – своего рода интеллектуальный поединок между психологом и клиентом, в ходе которого корректируются непоследовательные, противоречивые и бездоказательные суждения клиента.
Психолог постепенно, шаг за шагом, подводит клиента к запланированному выводу. В основе данного процесса лежит логическая аргументация, составляющая ядро приема. Во время беседы психолог формулирует вопросы таким образом, чтобы клиент давал максимальное количество положительных ответов. Таким образом клиент подводится к принятию суждения, которое ранее не принималось, было мало понятным или неизвестным.
Осипова А.А. Общая психокоррекция. Учебное пособие. – М.: Сфера, 2002 – 510 с.
Виктор Франкл
ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ ЛОГОТЕРАПИИ http://www.psylib.ukrweb.net/books/franv01/index.htm
Предисловие
[...] Сообщить читателю в коротком очерке материал, который потребовал четырнадцати томов в немецком издании, задача почти безнадежная. Я вспоминаю американского врача, который однажды обратился ко мне с вопросом: «Скажите, доктор, вы психоаналитик?». На что я ответил: «Не совсем; скажем так – я психотерапевт». Тогда он спросил меня: «К какой школе вы относитесь?». Я ответил: «У меня свое собственное направление, оно называется логотерапия». «Вы не могли бы сказать мне одной фразой, что такое логотерапия? – спросил он. – По крайней мере, какая разница между психоанализом и логотерапией?». «Да, – сказал я, – но не могли бы вы сперва одной фразой пояснить, в чем, по-вашему, состоит суть психоанализа?» Его ответ был таким: «Во время психоанализа пациент должен лежать на кушетке и говорить вещи, о которых обычно говорить не принято». На что я незамедлительно сымпровизировал: «Ну, а в логотерапии пациент может сидеть на стуле, но должен слушать вещи, которые обычно не принято выслушивать».
Разумеется, это было сказано в шутку и не претендовало на законченное определение логотерапии. Тем не менее, приведенная формулировка указывает на существенное различие между психоанализом и логотерапией: последняя представляет собой менее ретроспективный и менее интроспективный метод, чем психоанализ. Логотерапия обращает внимание пациента главным образом на будущее, точнее, на задачи и смыслы, которые ему предстоит осуществить в будущем. При этом логотерапия стремится отвлечь его внимание от механизмов порочного круга и обратной связи, играющих такую большую роль в развитии невроза. Благодаря этому типичная для невротика сосредоточенность на себе разрушается, а не постоянно подпитывается и подкрепляется.
Несмотря на предельную упрощенность сказанного, в ходе логотерапии пациент действительно оказывается перед необходимостью осознать смысл своей жизни и соответственно переориентировать ее. Следовательно, мое шуточное определение логотерапии верно и в том, что отражает характерное для невротика стремление уклониться от полного осознания своей жизненной задачи. Поставить его перед лицом этой задачи, приблизить его к более полному ее осознанию – значит существенно повысить его способность к преодолению своего невроза.
Позвольте мне объяснить, почему я использовал для названия своей теории термин «логотерапия». «Логос» по-гречески означает «смысл». Логотерапия или, как ее называют некоторые авторы, «третья венская школа психотерапии» фокусируется на смысле человеческого существования, а также на поиске человеком такого смысла. Согласно логотерапии, стремление найти в своей жизни смысл служит для индивида фундаментальной побудительной силой. Поэтому я говорю о воле к смыслу, в противоположность принципу удовольствия (или, как можно было бы сказать, воле к удовольствию) психоанализа Фрейда, и воле к власти, акцентируемой в психологии Адлера.
ВОЛЯ К СМЫСЛУ
Поиск смысла представляет собой первичный побудительный мотив жизни каждого человека, а не «вторичную рационализацию» его инстинктивных влечений. Это особый и неповторимый смысл, потому что он должен и может быть осуществлен только этим человеком и никем другим; лишь такой смысл обретает значимость, способную удовлетворить человеческую потребность в смысле. Некоторые авторы утверждают, что смыслы и ценности суть «не что иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации». Что до меня, то я не стал бы стремиться выжить ради спасения моих «защитных механизмов», равно как и не согласился бы пойти на смерть во имя моих «реактивных образований». Человек, однако, может жить и даже умереть ради своих идеалов и ценностей.
Несколько лет назад во Франции проводился опрос общественного мнения. Как показали результаты, 89% опрошенных признали, что человеку нужно «что-то такое», ради чего стоило бы жить. Более того, 61% согласился, что в их жизни есть то или кто, ради чего или кого они готовы были отдать свою жизнь. Я повторил этот опрос среди пациентов и персонала моей венской клиники, и результаты были практически теми же, что во Франции; разница составила всего 2%. Другими словами, для большинства людей потребность в смысле – это факт, а не предмет слепой веры.
Конечно, иногда ценностная озабоченность на самом деле служит маскировкой внутренних конфликтов человека; но такие случаи представляют скорее исключение из правила, нежели само правило. Для таких случаев психодинамическая интерпретация вполне оправдана. Здесь мы действительно имеем дело с псевдоценностями (фанатизмом, например), подлежащими разоблачению. Но разоблачение и развенчание тотчас нужно прекратить при первом же соприкосновении с подлинным и настоящим, со страстным стремлением человека к жизни, максимально наполненной смыслом. Продолжая и далее «разоблачать» человека, разоблачитель просто демонстрирует свою потребность принижать духовные стремления другого.
Следует остерегаться трактовать ценности как простое самовыражение человека. Потому что логос, «смысл» не столько появляется из экзистенции индивида (его собственного непосредственно переживаемого существования), сколько противостоит ей. Если бы смысл, подлежащий якобы осуществлению, был всего лишь выражением наличного «я» человека или проекцией его мыслей и желаний, он тотчас бы утратил свою побудительную силу, он не мог бы мобилизовать возможности человека и вести его к исцелению. Это относится не только к так называемой сублимации инстинктивных влечений, но и тому, что К.Г.Юнг называл «архетипами коллективного бессознательного», ибо последние также являются самовыражением, на сей раз человеческого рода в целом. Это относится также к спорным утверждениям некоторых мыслителей-экзистенциалистов, усматривающих в идеалах человека не более чем его собственные изобретения. Так, согласно Ж.-П.Сартру, человек творит себя сам, сам конструирует свою «сущность», т.е. то, что он есть, чем должен быть и чем станет. Однако я полагаю, что мы не изобретаем смысл своего существования, а обнаруживаем, раскрываем его.
Психодинамическое исследование ценностной сферы вполне правомерно; вопрос состоит в том, всегда ли оно уместно. Кроме того, важно учитывать, что любое чисто психодинамическое исследование в принципе может обнаружить только то, что человеком движет. Ценности, однако, не движут человеком, не толкают его вперед; они скорее тянут, притягивают его. Это разница, о которой я вспоминаю всякий раз, проходя через двери в американском отеле: с одной стороны на них написано «толкать», а с другой – «тянуть». Притягательность или привлекательность ценностей подразумевает, что человек в ценностном плане всегда остается свободен: он волен принять или отвергнуть предлагаемое, осуществить потенциальный смысл или оставить его неосуществленным.
У человека нет ни нравственного влечения ни религиозной потребности вроде тех влечений и потребностей, о которых говорят в контексте обусловленности человеческого поведения основными инстинктами. Человека не «влечет» к нравственному поведению; в каждом конкретном случае он решает совершить нравственный поступок. И человек совершает его не для того, чтобы удовлетворить свое нравственное влечение и восстановить внутренний гомеостаз, – он совершает его ради дела, которому себя посвятил, ради человека, которого любит, или ради своего Бога. Если же он в самом деле демонстрирует нравственное поведение ради психологического комфорта («спокойной совести»), то становится фарисеем и перестает быть нравственной личностью в полном смысле этого слова. Я думаю, даже святые не заботились о чем-то ином, кроме служения Богу, и я не думаю, что они когда-либо задавались целью стать святыми. В противном случае они стали бы обычными перфекционистами, а не святыми. Конечно, «спокойная совесть – лучшая подушка», как гласит немецкая пословица; но подлинная нравственность представляет собой нечто большее, нежели снотворное или транквилизатор.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ФРУСТРАЦИЯ
Человеческое стремление к смыслу жизни вполне может быть фрустрировано, и в таком случае логотерапия говорит об «экзистенциальной фрустрации». Термин «экзистенциальный» мы будем использовать в трех значениях: для обозначения 1) переживаемого существования как такового, т.е. специфически человеческого способа бытия; 2) смысла существования; и 3) личного стремления к выявлению смысла в своем существовании, т.е. воли к смыслу.
Экзистенциальная фрустрация может привести к неврозу. Для невроза такого типа логотерапия изобрела термин «ноогенный невроз», чтобы отличить его от невроза в обычном смысле слова, т.е. психогенного невроза. Ноогенный невроз имеет место не в психической, а ноогенной (от греческого «ноос», «нус» – ум как носитель смыслов) сфере человеческого существования. Это еще один логотерапевтический термин, обозначающий нечто, принадлежащее к «духовному» ядру человеческой личности. Следует, однако, иметь в виду, что в контексте логотерапии понятие «духовного» не имеет религиозной окраски и относится к собственно человеческому измерению существования.
НООГЕННЫЕ НЕВРОЗЫ
Ноогенные неврозы возникают не из-за конфликтов между влечениями и сознанием, а из-за конфликтов между различными ценностями; иными словами они являются результатом нравственных конфликтов или, говоря более обобщенно, духовных проблем. Значительное место среди таких проблем занимает экзистенциальная фрустрация.
Очевидно, что в случае ноогенных неврозов соответствующей им адекватной терапией оказывается не обычная психотерапия, а логотерапия – терапия, которая затрагивает духовное измерение человеческого существования. В самом деле, «логос» по-гречески означает не только «смысл», но и «дух». Духовные проблемы, такие как стремление человека к осмысленному существованию или фрустрация этого стремления, трактуются логотерапией в духовном ключе. Вместо того, чтобы прослеживать их до бессознательных корней и истоков, т.е. низводить до уровня инстинктов, логотерапия искренне и серьезно принимает их.
Если врач не умеет отличить духовное измерение от инстинктивного, может возникнуть опасная путаница. Позвольте мне привести следующий пример.
Высокопоставленный американский дипломат явился в мою венскую клинику, чтобы продолжить психоаналитическое лечение, начатое им лет пять назад в Нью-Йорке. Прежде всего я спросил его, почему он решил, что ему требуется именно психоаналитическое лечение, и в связи с чем обратился к аналитику впервые. Оказалось, что пациент был не получал удовлетворения от своей карьеры и не мог согласиться с американской внешней политикой. Однако его аналитик снова и снова повторял ему, что он должен внутренне примириться со своим отцом, так как правительство США, равно как и его непосредственное начальство было «не чем иным, как воображаемым отцом», а его неудовлетворенность работой, соответственно, была обусловлена той ненавистью, которую он бессознательно затаил к своему отцу. В ходе анализа, длившегося пять лет, пациент все больше и больше склонялся к тому, чтобы принять интерпретации аналитика, пока, наконец, не утратил способность видеть лес реальности за деревьями образов и символов. После нескольких бесед стало ясно, что его потребность в смысле жизни была фрустрирована его профессией, и что на самом деле он хотел бы найти себе какую-нибудь другую работу. Поскольку на старом месте его ничто не удерживало и не мешало заняться поиском новой работы, он так и поступил, и это принесло благотворный результат. С тех пор прошло больше пяти лет, и за это время он ни разу не пожалел о смене профессии.
Я не думаю, что в данном случае имел дело неврозом, и считаю, что этот пациент вообще не нуждался психотерапии, в том числе логотерапии, – по той простой причине, что он не был болен. Не всякий конфликт имеет непременно невротическую природу, бывают конфликты нормальные и здоровые. Подобным же образом страдания не всегда представляют собой патологическое явление. Страдание не только может не быть симптомом невроза, – напротив, оно может быть достижением человека, особенно если возникает вследствие экзистенциальной фрустрации. Я решительно отрицаю, что поиски смысла жизни или даже сомнение в нем всегда вызваны болезнью или ее порождают. Экзистенциальная фрустрация сама по себе ни патологична, ни патогенна. Озабоченность или даже отчаяние, которое человек испытывает в связи с никчемностью своей жизни, это духовное страдание, но никоим образом не психическое заболевание. Интерпретируя первое в терминах последнего, доктор может похоронить экзистенциальное отчаяние пациента под горой таблеток, тогда как на самом деле его задача состоит в том, чтобы провести пациента через экзистенциальный кризис роста.
Логотерапия считает своей задачей помощь пациенту в поисках смысла его жизни. Поскольку логотерапия помогает пациенту осознать скрытый смысл своего существования, она является аналитическим процессом. В этом плане логотерапия сходна с психоанализом. Однако, пытаясь довести нечто до сознания пациента, логотерапия не ограничивается инстинктивными явлениями в его бессознательном. Она фокусируется на духовных реалиях, таких как подлежащий осуществлению потенциальный смысл пациента, и самое его воля к смыслу. Впрочем, любой анализ, даже если он абстрагируется в ходе терапевтического процесса от ноогенного или духовного измерения пациента, стремится побудить его осознать, к чему он действительно стремится в глубине души. Логотерапия расходится с психоанализом в том, что рассматривает человека как существо, миссия которого состоит прежде всего в осуществлении смысла и воплощении в жизнь ценностей, а не просто удовлетворении влечений и инстинктов, примирении конфликтующих инстанций «Оно», «Я» и «Сверх-Я» или приспособлении к обществу и среде.
НООДИНАМИКА
Разумеется, поиск смысла и ценностей скорее вызовет у человека внутреннее напряжение, нежели приведет его к внутреннему равновесию. Однако именно это напряжение служит необходимым условием психического здоровья. Я могу утверждать, что в мире нет ничего такого, что столь же эффективно помогало бы выдержать даже самые плохие условия существования, как осознание смысла своей жизни. У Ницше есть мудрое высказывание: «Тот, у кого есть зачем жить, может вынести почти любое как». Я усматриваю в этих словах истинный девиз психотерапии как таковой. В нацистских концлагерях можно было воочию убедиться (и это подтверждали впоследствии американские психиатры, побывавшие в концлагерях Японии и Кореи): те, кто знал, что у них есть задача, которая ждет своего осуществления, были более жизнеспособны.
Когда я попал в Освенцим, рукопись моей книги, готовая к публикации, была конфискована. Безусловно, только мое глубокое стремление написать эту книгу заново помогло мне пережить ужасы концлагеря. Так, когда я заболел тифом и слег, то набросал на обрывках бумаги множество заметок, которые должны были мне помочь снова написать рукопись, как если бы мое выздоровление и освобождение было делом решенным. Я уверен, что именно эта работа по восстановлению утраченной рукописи в полутьме барака баварского концентрационного лагеря помогла мне выстоять и не пасть духом.
Таким образом, можно полагать, что душевное здоровье основано на определенном напряжении, напряжении между тем, чего человек уже достиг, и тем, что ему еще предстоит осуществить; или тем, кем он есть, и тем, кем ему предстоит стать. Такое напряжение внутренне присуще каждому человеческому существу и требуется для его душевного благополучия. Поэтому не должно быть сомнения в том, следует ли вызывать у человека такое напряжение, связанное с возможностью осуществления смысла
http://samopoznanie.ru/schools/logoterapiya/
Что такое логотерапия?
Основанная Виктором Франклом, эта школа психотерапии занимается поисками цели и смысла человеческого существования. Представляя собой сложную совокупность философских, медицинских и психоаналитических знаний, логотерапия ставит перед человеком задачу осознания своего персонального предназначения.
Однажды Виктора Франкла спросили, чем логотерапия отличается от психоанализа. Он пошутил, что во время психоанализа пациент лежит на кушетке и говорит о тех вещах, о которых не принято говорить; во время же логотерапии пациент сидит на стуле и внимает тем вещам, которые не принято выслушивать.
Поиск смысла
Если Зигмунд Фрейд возводил во главу угла стремление к удовольствию, а Альфред Адлер — стремление к власти, то Виктор Франкл постулировал для каждого отдельно взятого индивидуума стремление узнать, в чём же состоит его личный смысл существования. Логотерапия как метод заявляет, что воля к смыслу (которая отсылает нас к «воле к власти» Ницше) есть неотъемлемый атрибут каждого из нас.
Чем здоровый человек отличается от невротика? Цель каждого здорового человека — поиск своего истинного предназначения. Учёные считают, что так или иначе, все из нас когда-либо задумывались, зачем и почему мы живём в этом месте в это время. Принципы логотерапии утверждают, что цель личности вовсе не в пребывании в состоянии неизменного равновесия, но, напротив, в вечном поиске вариантов реализации личного смысла жизни. Напротив, невротик стремится избежать осознания своих жизненных целей и задач. Поиски смысла жизни не всегда связаны с болезнью, напротив, игнорирование этих поисков и закрывание глаз на них чревато возникновением различных внутренних конфликтов.
Анализ души
Один из методов логотерапии — это логоанализ. «Логос» в переводе с греческого расшифровывается как «смысл» или «дух». Логоанализ ставит целью расширить поле сознания пациента и стимулировать его творческое воображение — чтобы найти внутри себя ответы на поставленные вопросы. В ходе логоанализа клиенту предлагается произвести оценку отдельных этапов своей жизни — и обсудить их вместе с логотерапевтом.
Посредством метода логоанализа человек может достичь духовного инсайта и заново переоткрыть для себя значимые жизненные составляющие. Благодаря логотерапии индивидуум способен вникнуть в глубинный смысл любви, постичь смысл страдания, и насытить свою душу, алчущую ответа на вопрос, в чём же состоит смысл жизни.
Задача логотерапевта — не выписывать пациенту горы таблеток, но, напротив, быть его проводником по минотавровому лабиринту экзистенциального страдания. Чтобы избежать экзистенциального вакуума, заполонившего наши сердца и души в XXI веке, необходимо тщательно исследовать свои внутренние потребности и осознать ответственность за свою жизнь. Как писала в своё время Магда Арнольд, любая терапия должна быть в той или иной степени также логотерапией. Ведь, в конечном итоге, все мы живём для того, чтобы наполнить свою жизнь каким-то внутренним содержанием.
Читайте далее: http://samopoznanie.ru/schools/logoterapiya/ — Логотерапия — это… Самопознание.ру
http://psylist.net/psytera/00136.htm
Основателем логотерапии (от греческого «Logos» – слово и «terapia» – забота, уход, лечение) является В. Франкл.
В данном направлении рассматривается смысл человеческого существования и осуществляется поиск этого смысла. Согласно взглядам Франкла стремление человека к поиску и реализации смысла жизни является врожденной мотивационной тенденцией, присущей всем людям, и основным двигателем поведения и развития личности. Франкл считал «стремление к смыслу» противоположным «стремлению к удовольствиям»: «Человеку требуется не состояние равновесия, покоя, а борьба за какую-либо цель, достойную его».
Однако человеческое стремление к реализации смысла жизни может быть фрустрировано, и эта экзистенциальная фрустрация способна привести к неврозу.
В. Франкл считает человека творцом, всю жизнь созидающим свою духовность. Человеческие поступки он делит на три типа:
1 Способствующие созиданию духовной личности.
2 Разрушающие духовность.
3 Безразличные по отношению к духовности. Человек несет ответственность за свои поступки. Уход от ответственности также является поступком, за который человек расплачивается. Человек всегда свободен в выборе своих поступков, в принятии решения, но только в случае выбора созидающего поступка реализуется смысл жизни.
Созидающие поступки направлены на поиск ценностей творчества, переживания и отношения. Для каждого человека эти ценности уникальны, конкретны и неповторимы, поэтому человек в поисках смысла жизни ищет и находит свою область, в которой он реализует себя и строит свою личность.
Если у человека возникает состояние потери смысла жизни, В. Франки рекомендует понять и почувствовать уникальность и неповторимость собственной личности. Обретя самоценность, ценность окружающих людей и мира, в котором он живет, человек обретает уверенность в себе, своей полноценности, нужности, т.е. смысл существования. Жизнь человека не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах – смысл жизни всегда может быть найден.
В основе подхода к личности В. Франкла три основные понятия: «свобода воли», «воля к смыслу» и «смысл жизни». По В. Франклу, вопрос о смысле жизни естествен для современного нормального человека. И именно то, что человек не стремится к его обретению, не видит путей, к этому ведущих, выступает основной причиной психологических трудностей и негативных переживаний типа ощущения бессмысленности, никчемности жизни. Главным препятствием оказывается центрация человека на самом себе, неумение выйти за пределы себя, к другому человеку или к смыслу.
Смысл, по В. Франклу, существует объективно в каждом моменте жизни, в том числе и в самом трагическом. Психолог не может дать человеку этот смысл, у каждого он свой. Но психолог в силах помочь клиенту его осознать. Как правило, потеря смысла жизни происходит при сильных психотравмирующих событиях: гибели близких людей, участии в военных действиях и т.д.
Следовательно, задачей логотерапии выступает помощь человеку в обретении смысла жизни. Уникальный смысл жизни (или обобщенные ценности, которые выполняют ту же функцию) может быть найден человеком в одной из трех сфер:
творчестве;
эмоциональных переживаниях;
сознательном принятии тех обстоятельств, которые человек не в состоянии изменить.
Ценности – это смысловые универсалии, являющиеся результатом обобщения типичных ситуаций в жизни общества.
Из трех групп ценностей – творчество, переживания и отношения – приоритет принадлежит ценностям творчества. В ценностях переживания Франкл особенно выделяет любовь как переживание, имеющее наибольший смысловой потенциал.
Центральной в концепции В. Франкла является проблема ответственности. Человек свободен в своем выборе смысла, но, найдя его, он несет ответственность за осуществление своего уникального смысла. Свобода превалирует над необходимостью.
Выход за свои пределы В. Франкл обозначает понятием самотрансценденции и считает самоактуализацию лишь одним из моментов самотрансценденции.
Самотрансценденция и способность к самоотстранению – центральные понятия в логотерапии.
Франкл следующим образом описывает механизм образования патологической реакции страха: у человека появляются страх перед каким-либо явлением (сердечный приступ, инфаркт, онкозаболевания и т.д.), реакция ожидания – страх, что это явление или состояние наступит. Могут проявиться отдельные симптомы ожидаемого состояния, что усиливает страх, и круг напряжения замыкается: страх ожидания события становится сильнее, чем опасения, непосредственно связанные с событием. На свой страх человек начинает реагировать бегством от действительности (от жизни).
В сложившейся ситуации Франкл предлагает использовать самоотстранение. Наиболее ярко способность к самоотстранению проявляется в юморе. Юмор позволяет дистанцироваться от чего угодно (в том числе и от самого себя) и тем самым обрести контроль над собой и ситуацией.
Страх является биологической реакцией, позволяющей избегать тех ситуаций, которые представляются опасными. Если человек будет сам активно искать эти ситуации, то он научится действовать «мимо» страха, и страх постепенно исчезнет, как бы «атрофируется от безделья».
Отсюда вытекают основные положения логотерапии:
• Человек не может нормально жить, если его жизнь становится бессмысленной, он теряет покой до тех пор, пока вновь не обретет цель и смысл своей жизни. • Смысл жизни не может быть дан человеку извне, предложен или навязан. Он должен найти его вполне самостоятельно.
Техники
Для того чтобы помочь человеку в решении его проблемах, Франкл предлагает два основных метода:
метод дерефлексии;
метод парадоксальной интенции (СНОСКА: Интенция – намерение).
Метод дерефлексии означает снятие излишнего самоконтроля, размышление о собственных сложностях – то, что в обиходе называют самокопанием. Так, в ряде исследований было показано, что современная молодежь в большей степени страдает от мысли о том, что у нее есть комплексы, чем от самих комплексов.
Метод парадоксальной интенции предполагает, что психолог вдохновляет клиента именно на то, чего тот старается избежать. При этом активно используются различные проявления юмора.
В. Франкл считает юмор формой свободы, аналогично тому, как в экстремальной ситуации формой свободы является героическое поведение. Собственный опыт В. Франкла в качестве заключенного концентрационного лагеря подтверждает правомерность его позиций. Именно там В. Франкл убедился, что даже в нечеловеческих условиях возможно оставаться человеком, возвышаться над обстоятельствами. Для этого нужно сохранять смысл жизни. Свой опыт он описал в книге «Психолог в концлагере» (1946). В концентрационном лагере в большей степени были способны к выживанию те люди, у которых была задача, ожидавшая своего решения и воплощения. Когда Франкла забрали в Освенцим, у него конфисковали почти готовую к публикации рукопись, и «только глубокое стремление написать эту рукопись заново помогло выдержать зверства лагерной жизни».
Метод парадоксальной интенции используется в коррекционной работе со страхами. Например, если человек испытывает страх закрытых помещений, ему предлагается заставить себя находиться в таком помещении. И в результате длительного нахождения, как правило, страх исчезает, а человек обретает уверенность в себе, перестает бояться того, чего раньше избегал.
В логотерапии также используются следующие приемы персональное осмысление жизни; «сократовский диалог».
Персональное осмысление жизни.
Прием заключается в том, чтобы человеку, утратившему смысл жизни, сказать, показать, что он нужен другому человеку, что жизнь без него теряет для этого человека смысл. Для матери, потерявшей взрослого ребенка, смыслом жизни может стать воспитание внуков. Женщина, потерявшая ребенка в результате онкозаболевания, учреждает благотворительный фонд и находит смысл жизни в том, что помогает другим матерям, оказавшимся в подобной ситуации. Таким образом, смысл своей жизни человек приобретает через осознание того, что он нужен и полезен другим, близким ему людям. Это один из способов превращения жизни, лишенной смысла, в осмысленную, осознание своей уникальности, незаменимости, по крайне мере, хотя бы еще для одного человека. Человек может найти смысл своей жизни в творчестве, в том, что он делает добро для других, в поисках истины, в общении с другим человеком. Самое главное, чтобы он мог получать удовлетворение от всех этих дел и видов деятельности. По Франклу, проблема заключается не в том, в каком положении оказался человек, а в том, как он относится к своему положению.
«Сократовский диалог». Задача данного приема – вовлечение клиента в сотрудничество и расширение сферы его сознания. «Сократовский диалог» – своего рода интеллектуальный поединок между психологом и клиентом, в ходе которого корректируются непоследовательные, противоречивые и бездоказательные суждения клиента.
Психолог постепенно, шаг за шагом, подводит клиента к запланированному выводу. В основе данного процесса лежит логическая аргументация, составляющая ядро приема. Во время беседы психолог формулирует вопросы таким образом, чтобы клиент давал максимальное количество положительных ответов. Таким образом клиент подводится к принятию суждения, которое ранее не принималось, было мало понятным или неизвестным.
Осипова А.А. Общая психокоррекция. Учебное пособие. – М.: Сфера, 2002 – 510 с.
Виктор Франкл
ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ ЛОГОТЕРАПИИ http://www.psylib.ukrweb.net/books/franv01/index.htm
Предисловие
[...] Сообщить читателю в коротком очерке материал, который потребовал четырнадцати томов в немецком издании, задача почти безнадежная. Я вспоминаю американского врача, который однажды обратился ко мне с вопросом: «Скажите, доктор, вы психоаналитик?». На что я ответил: «Не совсем; скажем так – я психотерапевт». Тогда он спросил меня: «К какой школе вы относитесь?». Я ответил: «У меня свое собственное направление, оно называется логотерапия». «Вы не могли бы сказать мне одной фразой, что такое логотерапия? – спросил он. – По крайней мере, какая разница между психоанализом и логотерапией?». «Да, – сказал я, – но не могли бы вы сперва одной фразой пояснить, в чем, по-вашему, состоит суть психоанализа?» Его ответ был таким: «Во время психоанализа пациент должен лежать на кушетке и говорить вещи, о которых обычно говорить не принято». На что я незамедлительно сымпровизировал: «Ну, а в логотерапии пациент может сидеть на стуле, но должен слушать вещи, которые обычно не принято выслушивать».
Разумеется, это было сказано в шутку и не претендовало на законченное определение логотерапии. Тем не менее, приведенная формулировка указывает на существенное различие между психоанализом и логотерапией: последняя представляет собой менее ретроспективный и менее интроспективный метод, чем психоанализ. Логотерапия обращает внимание пациента главным образом на будущее, точнее, на задачи и смыслы, которые ему предстоит осуществить в будущем. При этом логотерапия стремится отвлечь его внимание от механизмов порочного круга и обратной связи, играющих такую большую роль в развитии невроза. Благодаря этому типичная для невротика сосредоточенность на себе разрушается, а не постоянно подпитывается и подкрепляется.
Несмотря на предельную упрощенность сказанного, в ходе логотерапии пациент действительно оказывается перед необходимостью осознать смысл своей жизни и соответственно переориентировать ее. Следовательно, мое шуточное определение логотерапии верно и в том, что отражает характерное для невротика стремление уклониться от полного осознания своей жизненной задачи. Поставить его перед лицом этой задачи, приблизить его к более полному ее осознанию – значит существенно повысить его способность к преодолению своего невроза.
Позвольте мне объяснить, почему я использовал для названия своей теории термин «логотерапия». «Логос» по-гречески означает «смысл». Логотерапия или, как ее называют некоторые авторы, «третья венская школа психотерапии» фокусируется на смысле человеческого существования, а также на поиске человеком такого смысла. Согласно логотерапии, стремление найти в своей жизни смысл служит для индивида фундаментальной побудительной силой. Поэтому я говорю о воле к смыслу, в противоположность принципу удовольствия (или, как можно было бы сказать, воле к удовольствию) психоанализа Фрейда, и воле к власти, акцентируемой в психологии Адлера.
ВОЛЯ К СМЫСЛУ
Поиск смысла представляет собой первичный побудительный мотив жизни каждого человека, а не «вторичную рационализацию» его инстинктивных влечений. Это особый и неповторимый смысл, потому что он должен и может быть осуществлен только этим человеком и никем другим; лишь такой смысл обретает значимость, способную удовлетворить человеческую потребность в смысле. Некоторые авторы утверждают, что смыслы и ценности суть «не что иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации». Что до меня, то я не стал бы стремиться выжить ради спасения моих «защитных механизмов», равно как и не согласился бы пойти на смерть во имя моих «реактивных образований». Человек, однако, может жить и даже умереть ради своих идеалов и ценностей.
Несколько лет назад во Франции проводился опрос общественного мнения. Как показали результаты, 89% опрошенных признали, что человеку нужно «что-то такое», ради чего стоило бы жить. Более того, 61% согласился, что в их жизни есть то или кто, ради чего или кого они готовы были отдать свою жизнь. Я повторил этот опрос среди пациентов и персонала моей венской клиники, и результаты были практически теми же, что во Франции; разница составила всего 2%. Другими словами, для большинства людей потребность в смысле – это факт, а не предмет слепой веры.
Конечно, иногда ценностная озабоченность на самом деле служит маскировкой внутренних конфликтов человека; но такие случаи представляют скорее исключение из правила, нежели само правило. Для таких случаев психодинамическая интерпретация вполне оправдана. Здесь мы действительно имеем дело с псевдоценностями (фанатизмом, например), подлежащими разоблачению. Но разоблачение и развенчание тотчас нужно прекратить при первом же соприкосновении с подлинным и настоящим, со страстным стремлением человека к жизни, максимально наполненной смыслом. Продолжая и далее «разоблачать» человека, разоблачитель просто демонстрирует свою потребность принижать духовные стремления другого.
Следует остерегаться трактовать ценности как простое самовыражение человека. Потому что логос, «смысл» не столько появляется из экзистенции индивида (его собственного непосредственно переживаемого существования), сколько противостоит ей. Если бы смысл, подлежащий якобы осуществлению, был всего лишь выражением наличного «я» человека или проекцией его мыслей и желаний, он тотчас бы утратил свою побудительную силу, он не мог бы мобилизовать возможности человека и вести его к исцелению. Это относится не только к так называемой сублимации инстинктивных влечений, но и тому, что К.Г.Юнг называл «архетипами коллективного бессознательного», ибо последние также являются самовыражением, на сей раз человеческого рода в целом. Это относится также к спорным утверждениям некоторых мыслителей-экзистенциалистов, усматривающих в идеалах человека не более чем его собственные изобретения. Так, согласно Ж.-П.Сартру, человек творит себя сам, сам конструирует свою «сущность», т.е. то, что он есть, чем должен быть и чем станет. Однако я полагаю, что мы не изобретаем смысл своего существования, а обнаруживаем, раскрываем его.
Психодинамическое исследование ценностной сферы вполне правомерно; вопрос состоит в том, всегда ли оно уместно. Кроме того, важно учитывать, что любое чисто психодинамическое исследование в принципе может обнаружить только то, что человеком движет. Ценности, однако, не движут человеком, не толкают его вперед; они скорее тянут, притягивают его. Это разница, о которой я вспоминаю всякий раз, проходя через двери в американском отеле: с одной стороны на них написано «толкать», а с другой – «тянуть». Притягательность или привлекательность ценностей подразумевает, что человек в ценностном плане всегда остается свободен: он волен принять или отвергнуть предлагаемое, осуществить потенциальный смысл или оставить его неосуществленным.
У человека нет ни нравственного влечения ни религиозной потребности вроде тех влечений и потребностей, о которых говорят в контексте обусловленности человеческого поведения основными инстинктами. Человека не «влечет» к нравственному поведению; в каждом конкретном случае он решает совершить нравственный поступок. И человек совершает его не для того, чтобы удовлетворить свое нравственное влечение и восстановить внутренний гомеостаз, – он совершает его ради дела, которому себя посвятил, ради человека, которого любит, или ради своего Бога. Если же он в самом деле демонстрирует нравственное поведение ради психологического комфорта («спокойной совести»), то становится фарисеем и перестает быть нравственной личностью в полном смысле этого слова. Я думаю, даже святые не заботились о чем-то ином, кроме служения Богу, и я не думаю, что они когда-либо задавались целью стать святыми. В противном случае они стали бы обычными перфекционистами, а не святыми. Конечно, «спокойная совесть – лучшая подушка», как гласит немецкая пословица; но подлинная нравственность представляет собой нечто большее, нежели снотворное или транквилизатор.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ФРУСТРАЦИЯ
Человеческое стремление к смыслу жизни вполне может быть фрустрировано, и в таком случае логотерапия говорит об «экзистенциальной фрустрации». Термин «экзистенциальный» мы будем использовать в трех значениях: для обозначения 1) переживаемого существования как такового, т.е. специфически человеческого способа бытия; 2) смысла существования; и 3) личного стремления к выявлению смысла в своем существовании, т.е. воли к смыслу.
Экзистенциальная фрустрация может привести к неврозу. Для невроза такого типа логотерапия изобрела термин «ноогенный невроз», чтобы отличить его от невроза в обычном смысле слова, т.е. психогенного невроза. Ноогенный невроз имеет место не в психической, а ноогенной (от греческого «ноос», «нус» – ум как носитель смыслов) сфере человеческого существования. Это еще один логотерапевтический термин, обозначающий нечто, принадлежащее к «духовному» ядру человеческой личности. Следует, однако, иметь в виду, что в контексте логотерапии понятие «духовного» не имеет религиозной окраски и относится к собственно человеческому измерению существования.
НООГЕННЫЕ НЕВРОЗЫ
Ноогенные неврозы возникают не из-за конфликтов между влечениями и сознанием, а из-за конфликтов между различными ценностями; иными словами они являются результатом нравственных конфликтов или, говоря более обобщенно, духовных проблем. Значительное место среди таких проблем занимает экзистенциальная фрустрация.
Очевидно, что в случае ноогенных неврозов соответствующей им адекватной терапией оказывается не обычная психотерапия, а логотерапия – терапия, которая затрагивает духовное измерение человеческого существования. В самом деле, «логос» по-гречески означает не только «смысл», но и «дух». Духовные проблемы, такие как стремление человека к осмысленному существованию или фрустрация этого стремления, трактуются логотерапией в духовном ключе. Вместо того, чтобы прослеживать их до бессознательных корней и истоков, т.е. низводить до уровня инстинктов, логотерапия искренне и серьезно принимает их.
Если врач не умеет отличить духовное измерение от инстинктивного, может возникнуть опасная путаница. Позвольте мне привести следующий пример.
Высокопоставленный американский дипломат явился в мою венскую клинику, чтобы продолжить психоаналитическое лечение, начатое им лет пять назад в Нью-Йорке. Прежде всего я спросил его, почему он решил, что ему требуется именно психоаналитическое лечение, и в связи с чем обратился к аналитику впервые. Оказалось, что пациент был не получал удовлетворения от своей карьеры и не мог согласиться с американской внешней политикой. Однако его аналитик снова и снова повторял ему, что он должен внутренне примириться со своим отцом, так как правительство США, равно как и его непосредственное начальство было «не чем иным, как воображаемым отцом», а его неудовлетворенность работой, соответственно, была обусловлена той ненавистью, которую он бессознательно затаил к своему отцу. В ходе анализа, длившегося пять лет, пациент все больше и больше склонялся к тому, чтобы принять интерпретации аналитика, пока, наконец, не утратил способность видеть лес реальности за деревьями образов и символов. После нескольких бесед стало ясно, что его потребность в смысле жизни была фрустрирована его профессией, и что на самом деле он хотел бы найти себе какую-нибудь другую работу. Поскольку на старом месте его ничто не удерживало и не мешало заняться поиском новой работы, он так и поступил, и это принесло благотворный результат. С тех пор прошло больше пяти лет, и за это время он ни разу не пожалел о смене профессии.
Я не думаю, что в данном случае имел дело неврозом, и считаю, что этот пациент вообще не нуждался психотерапии, в том числе логотерапии, – по той простой причине, что он не был болен. Не всякий конфликт имеет непременно невротическую природу, бывают конфликты нормальные и здоровые. Подобным же образом страдания не всегда представляют собой патологическое явление. Страдание не только может не быть симптомом невроза, – напротив, оно может быть достижением человека, особенно если возникает вследствие экзистенциальной фрустрации. Я решительно отрицаю, что поиски смысла жизни или даже сомнение в нем всегда вызваны болезнью или ее порождают. Экзистенциальная фрустрация сама по себе ни патологична, ни патогенна. Озабоченность или даже отчаяние, которое человек испытывает в связи с никчемностью своей жизни, это духовное страдание, но никоим образом не психическое заболевание. Интерпретируя первое в терминах последнего, доктор может похоронить экзистенциальное отчаяние пациента под горой таблеток, тогда как на самом деле его задача состоит в том, чтобы провести пациента через экзистенциальный кризис роста.
Логотерапия считает своей задачей помощь пациенту в поисках смысла его жизни. Поскольку логотерапия помогает пациенту осознать скрытый смысл своего существования, она является аналитическим процессом. В этом плане логотерапия сходна с психоанализом. Однако, пытаясь довести нечто до сознания пациента, логотерапия не ограничивается инстинктивными явлениями в его бессознательном. Она фокусируется на духовных реалиях, таких как подлежащий осуществлению потенциальный смысл пациента, и самое его воля к смыслу. Впрочем, любой анализ, даже если он абстрагируется в ходе терапевтического процесса от ноогенного или духовного измерения пациента, стремится побудить его осознать, к чему он действительно стремится в глубине души. Логотерапия расходится с психоанализом в том, что рассматривает человека как существо, миссия которого состоит прежде всего в осуществлении смысла и воплощении в жизнь ценностей, а не просто удовлетворении влечений и инстинктов, примирении конфликтующих инстанций «Оно», «Я» и «Сверх-Я» или приспособлении к обществу и среде.
НООДИНАМИКА
Разумеется, поиск смысла и ценностей скорее вызовет у человека внутреннее напряжение, нежели приведет его к внутреннему равновесию. Однако именно это напряжение служит необходимым условием психического здоровья. Я могу утверждать, что в мире нет ничего такого, что столь же эффективно помогало бы выдержать даже самые плохие условия существования, как осознание смысла своей жизни. У Ницше есть мудрое высказывание: «Тот, у кого есть зачем жить, может вынести почти любое как». Я усматриваю в этих словах истинный девиз психотерапии как таковой. В нацистских концлагерях можно было воочию убедиться (и это подтверждали впоследствии американские психиатры, побывавшие в концлагерях Японии и Кореи): те, кто знал, что у них есть задача, которая ждет своего осуществления, были более жизнеспособны.
Когда я попал в Освенцим, рукопись моей книги, готовая к публикации, была конфискована. Безусловно, только мое глубокое стремление написать эту книгу заново помогло мне пережить ужасы концлагеря. Так, когда я заболел тифом и слег, то набросал на обрывках бумаги множество заметок, которые должны были мне помочь снова написать рукопись, как если бы мое выздоровление и освобождение было делом решенным. Я уверен, что именно эта работа по восстановлению утраченной рукописи в полутьме барака баварского концентрационного лагеря помогла мне выстоять и не пасть духом.
Таким образом, можно полагать, что душевное здоровье основано на определенном напряжении, напряжении между тем, чего человек уже достиг, и тем, что ему еще предстоит осуществить; или тем, кем он есть, и тем, кем ему предстоит стать. Такое напряжение внутренне присуще каждому человеческому существу и требуется для его душевного благополучия. Поэтому не должно быть сомнения в том, следует ли вызывать у человека такое напряжение, связанное с возможностью осуществления смысла
